Arthur Kalmeyer

 
А теперь предлагаем радиослушателям программу ЕВРЕЙСКИЕ ПЕСНИ О РОДИНАХ.
Попросим наших сегодняшних гостей кратко представиться радиослушателям.

A. Здравствуйте. Меня главным образом интересуют русские птицы и нравственный закон тёмной материи. Евреи представляют для меня маргинальный интерес - как часть "всего остального". Родина, в смысле Аlma Mater, расположена в Мичигане, на Plymouth Rd между Cafe Marie и Islamic Center of Ann Arbor. Там же расположена секция ACLU, которую я много лет гордо содержу на свои средства.

B. Будучи евреем одесской национальности, я постоянно живу в Одессе. Возглавлял КВН Одесской психиатрической больницы и не представляю себе другой родины кроме как Дерибасовская угол Ришельевской. Здесь есть ссылка на мою последнюю публикацию в журнале "Крещатик" (обращаю внимание русского читателя: это таки не какой-то там националистический Хрещатик!).

C. Моя родина - страница на Веке Перевода. Я хотел бы жить и умереть в Нью-Йорке, чтобы никогда не видеть доминирующего типа расовых евреев, всего этого говна, которое мы тут в Израиле хаваем в огромных количествах. Просто мы, конечно, очень-очень отсталый народ, но этим летом мне, возможно, удастся очистить душу, приехав на время в Москву для чтения своих переводов.

D. Пытаясь понять в режиме нон-стоп смысл ритуала поисков пресловутой родины, я носилась с континента на континент, почти ошалела в Риме, решивши, что это ОНО, но только увидев дырку в цементном полу питерского сральника вместо лживой сущности европейского унитаза, поняла, что это - моё: среди чёрных сугробов питерских мёрзлых дворов, присев на корточки, просунув руку в дырку забора - это вам не Петах-Тиква!

K. America the beautiful, God shed His grace on thee. Конкретно, моя родина - Северная Калифорния, я специально подчёркиваю "северная", потому что мне действуют на нервы наглые голливудские леваки и их возомнившая о себе деревня под названием Лос-Анджелес с розовыми фламинго на газонах, сараями из корругированного железа и стрельбой на хайвэях. Поднимите мне веки, принесите вина и патронов.

Благодарим всех участников.
А теперь предоставим каждому возможность исполнить его любимую песню о Родине.

A.

"сердце истекло любовью к родному краю"

кеннеди анджела дейвис и прочие жертвы
те ещё живы другие вполне уже мертвы
здесь в виртуальном отечестве двух океанов
к нам в миссиссиппи впадает поток графоманов

нимф дегустатор я в рощах древнейших народов
гинкго гилкобы отведал как символ свободы
насморк чумою лечил на манер мураками
горькую редьку закусывал деток глазами

вот только славы не сыщешь одни лишь подачки
шериф и стейки страна с мегатонной в заначке
радио ихней свободы aclu ты бы
пахнуть могла б импозантней чем дохлая рыба


B.

Каин, ты не можешь не знать - где брат твой горбатый Авель?
Говорит, убыл на Ланжерон, будет скоро, туда и обратно.
Бумкает духовой оркестр, хорошо в животе, приятно.
Родина - это место, где свечку вчера поставил.

Будут выброшены из храма, чтоб их взяла холера,
Нечестивцы, что веры не ймут, как сказал Исаак Сириянин.
Говорит, я молился о тебе, Авель, чтобы не оскудела вера,
Клал поклоны - будто подорожник прикладывал к ране.

Уповая на присно и во веки веков Твою милость,
Господи, говорит, помилуй Твое подобье и образ Твой!
- Горбатый повеселел, спина его распрямилась,
и они пошли на Фонтаны вместе, как в детстве. Домой.


С.

Перевод из Шломо ибн-Гвикроля

Узнал "Шема" я, вняв твоим руладам,
Но не поддамся воинским парадам.
Теперь вселенским горем одержим,
Гляжу на Оранит и Рош-Цурим,
Сверлит в затылок медленная дрель -
Отдать Кирьят-Арбу и Ариэль,
А голос крови по ночам твердит,
Что надо бы отдать Бейтар-Илит.
Ахмед, ты друг мне, и сосед, и брат,
Возьми Кейдар, Атерет и Эфрат,
Возьми Эмануэль и Эльазар,
Пускай еврей ответит за базар.
Возьми Кдумим и Маале-Амос,
Чтоб поселенец свой еврейский нос
Не смел совать в арабский халифат,
Ведь ты мне друг, Ахмед, сосед и брат.

А родина?... Хайфы довольно мне -
Подальше от Йехуды Махане.


D.

"Шестикрылый мой голубь, парадный амбарный замок"

Примощусь на земле, перед этим пространство поправ,
И задам все вопросы котам, лебедям и собакам:
Отчего нет в Израиле пышных дубовых дубрав?
Для чего щеголять шестикрылым таинственным знаком?
Почему выдают воздух Родины только взаймы?
Почему нет мужчин без занудного злого коварства?
Кто такие они - те, которые точно не мы?
Где, о, лебеди, где же моё государство?

Только птицы молчат, хлебной мякоти в клювы набрав,
И коты не мяучат, и странно притихли собаки.
Купол в сумерках ярок - пародия на Шель Захав -
Но молчит горделиво чужой, не еврейский, Исаакий.


К.

мне фиолетов их чубайс.
вигвам поставив у залива,
я жизнь веду неторопливо,
подале от российских масс.

жить в одиночку хорошо.
пусть стар, но всё ещё не слабый,
от иудеев я ушёл,
как колобок от деда с бабой.

мне чужд напор и жил напряг.
я не пизанец (что мне эрос?)
не швед.
не русский.
не варяг.
я сам себе аморес перрос.